Элевзинский праздник

(Из Шиллера) Свивайте венцы из колосьев златых; Цианы лазурные в них заплетайте; Сбирайтесь плясать на коврах луговых И пеньем благую Цереру встречайте. Церера сдружила враждебных людей; Жестокие нравы смягчила; И в дом постоянный меж нив и полей Шатер подвижной обратила. Робок, наг и дик, скрывался Троглодит в пещерах скал; По полям Номад скитался И поля опустошал; Зверолов с копьем, стрелами, Грозен, бегал по лесам... Горе брошенным волнами К неприютным их брегам! С Олимпийския вершины Сходит мать Церера вслед Похищенной Прозерпины: Дик лежит пред нею свет. Ни угла, ни угощенья Нет нигде богине там; И нигде богопочтенья Не свидетельствует храм. Плод полей и грозды сладки Не блистают на пирах; Лишь дымятся тел остатки На кровавых алтарях; И куда печальным оком Там Церера ни глядит; В унижении глубоком Человека всюду зрит. «Ты ль, Зевесовой рукою Сотворенный человек? Для того ль тебя красою Олимпийскою облек Бог богов и во владенье Мир земной тебе отдал, Чтоб ты в нем, как в заточенье Узник брошенный, страдал? Иль ни в ком между богами Сожаленья к людям нет И могучими руками Ни один из бездны бед Их не вырвет? Знать, к блаженным Скорбь земная не дошла? Знать, одна я огорченным Сердцем горе поняла? Чтоб из низости душою Мог подняться человек, С древней матерью-землею Он вступи в союз навек; Чти закон времен спокойный; Знай теченье лун и лет, Знай, как движется под стройной Их гармониею свет». И мгновенно расступилась Тьма, лежавшая на ней, И небесная явилась Божеством пред дикарей: Кончив бой, они, как тигры, Из черепьев вражьих пьют, И ее на зверски игры И на страшный пир зовут. Но богиня, с содроганьем Отвратясь, рекла: «Богам Кровь противна; с сим даяньем Вы, как звери, чужды нам; Чистым чистое угодно; Дар, достойнейший небес: Нивы колос первородной, Сок оливы, плод древес». Тут богиня исторгает Тяжкий дротик у стрелка; Острием его пронзает Грудь земли ее рука; И берет она живое Из венца главы зерно, И в пронзенное земное Лоно брошено оно. И выводит молодые Класы тучная земля; И повсюду, как златые Волны, зыблются поля. Их она благословляет, И, колосья в сноп сложив, На смиренный возлагает Камень жертву первых нив. И гласит: «Прими даянье, Царь Зевес, и с высоты Нам подай знаменованье, Что доволен жертвой ты. Вечный бог, сними завесу С них, не знающих тебя: Да поклонятся Зевесу, Сердцем правду возлюбя». Чистой жертвы не отринул На Олимпе царь Зевес; Он во знамение кинул Гром излучистый с небес; Вмиг алтарь воспламенился; К небу жертвы дым взлетел, И над ней горе явился Зевсов пламенный орел. И чудо проникло в сердца дикарей; Упали во прах перед дивной Церерой; Исторгнулись слезы из грубых очей, И сладкой сердца растворилися верой. Оружие кинув, теснятся толпой И ей воздают поклоненье; И с видом смиренным, покорной душой Приемлют ее поученье. С высоты небес нисходит Олимпийцев светлый сонм; И Фемида их предводит, И своим она жезлом Ставит грани юных, жатвой Озлатившихся полей И скрепляет первой клятвой Узы первые людей. И приходит благ податель, Друг пиров, веселый Ком; Бог, ремесл изобретатель, Он людей дружит с огнем; Учит их владеть клещами; Движет мехом, млатом бьет И искусными руками Первый плуг им создает. И вослед ему Паллада Копьеносная идет И богов к строенью града Крепкостенного зовет: Чтоб приютно-безопасный Кров толпам бродящим дать И в один союз согласный Мир рассеянный собрать. И богиня утверждает Града нового чертеж; Ей покорный, означает Термин камнями рубеж; Цепью смерена равнина; Холм глубоким рвом обвит; И могучая плотина Гранью бурных вод стоит. Мчатся Нимфы, Ореады (За Дианой по лесам, Чрез потоки, водопады, По долинам, по холмам С звонким скачущие луком); Блещет в их руках топор, И обрушился со стуком Побежденный ими бор. И, Палладою призванный, Из зеленых вод встает Бог, осокою венчанный, И тяжелый строит плот; И, сияя, низлетают Оры легкие с небес И в колонну округляют Суковатый ствол древес. И во грудь горы вонзает Свой трезубец Посидон; Слой гранитный отторгает От ребра земного он; И в руке своей громаду, Как песчинку, он несет; И огромную ограду Во мгновенье создает. И вливает в струны пенье Светлоглавый Аполлон: Пробуждает вдохновенье Их согласно-мерный звон; И веселые Камены Сладким хором с ним поют, И красивых зданий стены Под напев их восстают. И творит рука Цибелы Створы врат городовых: Держат петли их дебелы, Утвержден замок на них; И чудесное творенье Довершает, в честь богам, Совокупное строенье Всех богов, великий храм. И Юнона, с оком ясным Низлетев от высоты, Сводит с юношей прекрасным В храме деву красоты; И Киприда обвивает Их гирляндою цветов, И с небес благословляет Первый брак отец богов. И с торжественной игрою Сладких лир, поющих в лад, Вводят боги за собою Новых граждан в новый град; В храме Зевсовом царица, Мать Церера там стоит, Жжет курения, как жрица, И пришельцам говорит: «В лесе ищет зверь свободы, Правит всем свободно бог, Их закон - закон природы. Человек, прияв в залог Зоркий ум - звено меж ними,- Для гражданства сотворен: Здесь лишь нравами одними Может быть свободен он». Свивайте венцы из колосьев златых; Цианы лазурные в них заплетайте; Сбирайтесь плясать на коврах луговых; И с пеньем благую Цереру встречайте: Всю землю богинин приход изменил; Признавши ее руководство, В союз человек с человеком вступил И жизни постиг благородство.