У букиниста

Парень волнуется: — Это безумье! Ты поступаешь бесстыдно и нагло! Если бы это была инкунабула, я бы, конечно, не спорил о сумме… Все это издано-переиздано. Переработано. Перетасовано… Что же в твоем переплете особого? Вечные прописи… Старые истины… А букинист очки поправляет. И, покачав головою седою, вечную истину гладит ладонью. Цену с улыбкою набавляет.