СТИХИ (2001--2021) Алексей Борычев

Цветной узор Красное, белое, чёрное Мне угрожало во мгле. Петли фортуны кручёные - На небесах, на Земле Тонкой иголкою времени Из неудач и потерь Связаны, Свиты, Промерены... Тем измереньям - поверь! Красная нитка, вплетённая Злобой и болью в узор, Душу тревожит лептонами Страхов, сомнений и ссор! Белая нить извивается Змеем случайностей. Так - Цепью проблем обращается Малый, незримый пустяк. ...Если кровавою раною - Солнце на небе с утра - То сплетены со старанием Чёрные нити утрат! Мне б перевить с ними - синие, Жёлто-зелёные. Но Нет их! Тревожные линии Вижу на этом 'панно'. Только отдельные локоны Синей надежды-мечты Изредка радуют око мне. Их и не видно почти... Осеннее кружево Серебряным туманом усыпляющих дождей Отвергнуто сияние растаявшего лета. И в ритмике судьбы обозначается спондей Фальшивой нотой радости осеннего куплета. Слагает время нудную и злую пастораль Из дней дождливой осени, все стили перепутав. И снова мысли светлые закручены в спираль И снова в душу втиснуты случайному кому-то. На пыльном поле памяти гуляет пустота. Пугливо одиночество по памяти гуляет. Я знаю - ничего не происходит просто так. А то, что происходит, обращается нулями. Пока ещё сентябрь... пока безумно верит он, Что осень не отдаст его как золото лесное Всесильному и строгому хранителю времён В обмен на исполнение желанья стать весною. Стремлением к удаче разбивается кристалл Осенней безысходности - на колкие осколки, Которые кромсают неподатливый металл Бездушия, безверия, ах, сколько его... сколько! По сумеркам, по сумраку рассеется сентябрь И пламенем холодным догорит в закатном небе. На озере темнеющем в расставленных сетях Крылом забьётся истово пугливый белый лебедь. О любви Я приду к тебе лесной дорогою, Оглушаем ночью злыми лунями, На кресте рукой венок потрогаю, Набирая силы в полнолуние... И луна скорбит тоской высокою, И молчат печально ели старые. И огнём болотным над осокою К небесам летит душа усталая. Мы с тобой томились в заточении На Земле, одним пороком связаны, Но познал я грешное учение, И слова заклятий были сказаны. Загорелась ты печалью жгучею И, ко мне влекома злою силою, Похотливой жаждою измучена, Успокоена была могилою. Я стою на этом старом кладбище И припоминаю наше прошлое, Как с тобою собирали ландыши И берёзовой гуляли рощею. Светильник детства Когда лучистыми годами был озаряем путь земной, В далёком детстве все гадали - что будет с тем, с тобой, со мной... И вот теперь, когда немало прошло событий, дней и лет, Приобрести пора настала за них до счастия билет. Судьба упрямо торговалась и намекала, дескать, я Дурак, а счастия навалом в глухих покоях забытья! Из неба детского и света построен был чудесный мир. - Мир счастья, где теперь ты, где ты? - кричит тоскою мрак квартир. Я потянул печалью струнной за нить осенних поздних дней И вынул, горестно и трудно, тот мир из памяти моей. И сквозь стекло былых иллюзий вокруг лукаво посмотрел, Просторы будущего сузив, открыв прошедшему предел. Я сберегал с особым рвеньем былые небо и леса Затем, чтоб тяжкой мглой забвенье мои не застило глаза. И чтобы в памяти остался и освещал мой путь земной - И тьму дорог, и сумрак станций светильник детства яркий мой. - Мой старый мир, знакомец старый, свети в грядущие года. Рассей сомненья и кошмары тоски и страха навсегда! Один из путей Тихое кружение звёздных пространств Быстро убаюкало злую судьбу... Кто-то мне нашёптывал: всё позабудь - Знания, традиции, творческий дар, Счастье, вожделение, злобу и страсть... Направляй наитием в небо радар! Мысленно исполнил я просьбы его. Память окружила вдруг... синяя мгла! Сквозь укоры совести страсть истекла Чёрными потоками. В ком-то другом Стала безысходностью, после чего Некто опечаленный стал мне врагом. Вирус одиночества умер во мне. Так ли это значимо - с кем я теперь?.. Главное - бездушие больше терпеть Надобно, ненужно ли - мне всё равно. Снова в том, что было - я? или вовне? Или бытие во мне?.. очень темно! К высшим измерениям путь недалёк. Надо же, а думалось - так далеко! Кем-то подгоняемый, тайной влеком, Скукою ускоренный, быстро бреду. Вижу - ожидание, как мотылёк, Мечется неистово, словно в бреду. Двигаясь по лестнице скользких времён, Вскоре я приблизился к энным мирам, Где от напряжения дух замирал. Связи меж событьями рушились там. Мира многомерного общий закон Мультиголограммою ярко блистал. Попытка Как тягостны пространства злые путы! Как тяжко их полон преодолеть! Смогу ли я, причину перепутав Со следствием покинуть эту клеть. Смогу ли я в ромашковом просторе Грядущее украдкой подсмотреть, В истории увидеть сто историй, Ну, или же хотя бы только треть? Да, помню: будто ветра дуновенье, Однажды я почувствовал тепло, Какое-то хмельное вдохновенье По венам вместо крови потекло. И в поле расцветавшие ромашки Мерцали бледно-розовым огнём.. Но вышла у меня одна промашка: Подумал я о чём-то об ином, И мир, в котором даже время зримо И где настолько всё упрощено Что прошлое, как мысли, повторимо И будущее знать разрешено, Обрушился осколками печали На душу истомлённую мою. Наития навеки замолчали, Доверив бытие небытию. Алене С Говно мои стихи? Быть может! Но - Такою злобой - вижу - ты исколота, Что - понимаю - всё моё говно Дороже твоего стиха из золота. Времени Поцелуй меня, время, улыбкой весеннего взгляда, Уколи острием темноты в непроглядной ночи. Если было бы большее... большего, впрочем, не надо! Да и меньшего тоже желать не имею причин. Над бессовестным бытом, над тьмой позабытых прозрений Поднимите меня, уходящие ввысь времена, И последним аккордом мелодии всех невезений Пусть звучит надо мной ослепительная тишина. На причалах пустых никогда и нигде не встречал я Ни фрегатов, ни шхун, цепенея от холода звёзд. И пространство водило меня от причала к причалу, На дороги пролив остывающей памяти воск. Я бродил и бродил по бесцветному миру, однако Вспоминали меня иногда небеса, и тогда Рассыпались предчувствия чёрные искрами знаков, Освещая последнего счастья цветные года. Раствори, бесконечность, осколки пропавшего мира В помутневшем растворе прошедших забытых веков, Зачеркни на листе бытия неизбежность пунктиром Озарений. Пусть будет душе - и светло, и легко. Улыбнись, бесконечность, огнями счастливых событий, Озорными очами чудес на меня посмотри. Без тепла твоего я скитаюсь забитый, забытый В обездушенном мире холодной закатной зари. На листе печали светлой... На листе печали светлой Переменою стихий - От тепла к дождю и ветру - Набросаю я стихи. Но печаль моя темнеет От осенней пустоты, И тускнеют вместе с нею И надежды, и мечты. Я зачёркиваю осень Волей памяти своей, Потому что сердце просит Изумрудов летних дней. Потому что одиночеств Мне опять не сосчитать... В сердце метко злые ночи Скукой целятся опять! Потому что, ускользая По тропе лихих секунд, Дни светящегося мая Нити счастья отсекут, И покатится клубочек Золотого бытия Снова где-то между строчек, А куда - не знаю я! Свет ноября Отражённый стеною скучающих дней И пропитанный дрожью иных измерений, Горний свет ноября - ты, как память, во мне Сфокусирован зеркалом ярких мгновений. Угасанье твоё - не прошедшего тьма И не сумрак грядущего времени злого Просто скоро на окнах узором зима.. Просто кем-то забыто заветное слово... На устах тишина, и на сердце - вина. Золотая обитель давно опустела. Бесконечность, и та - бесконечно одна. Для другой - декабри расставляют пределы. Переменными огнями Переменными огнями Освещая грани дня, Сквозь томленье между снами Время смотрит на меня. То волненьем, то покоем, То печалью поглядит То смешливое такое, То сурово, как бандит. Улыбается, прищурясь Заоконной тишиной Я окно перекрещу, раз Там мерцает мир иной, Где во сны мои прозренья Падает метеорит И светящееся время Всё о чём-то говорит. Ноябрь Расколотив о купол дней Тепла светящуюся чашу, От сумрака не обеднев, Бродил разбойником по чаще. Обворовал сады, леса, Плоды ветрами обрывая Щекой горячей полоса Над полем рдела заревая. И, напитавшись темнотой, На землю мелким снегом падал И на него сквозь туч настой Светила лунная лампада. К утру опять поднялся он Свинцово-синей влажной дымкой, Размыв границы всех времён И обратив мечту дождинкой. На острие тиши лесной Лишь враний крик теперь нанизан. Пугливый день, блеснув блесной, Струится влагой по карнизам. Кружится в воздухе тоска Секунд беснующейся стаей И дожидается, пока Пора искристая настанет. В тебе одной - основа жизни... В тебе одной - основа жизни И ты одна - венец всему. Слагая гимны сатанизму Его рассеваешь тьму. Когда ты чёрное рисуешь, Я вижу белые лучи. Речей, произносимых всуе, Не бьют холодные ключи. Но страсть моя - твои печали. А страсть твоя - моя тоска... Мы часто днём с тобой молчали. Нам так обоим тьма близка! ...На утлой шхуне ожиданий Уплыли в край иной весны, Не замечая расстояний, Туда, где властвовали сны, Где радость бликами пылала В лучах иного бытия, И там взошла, алее лала, Заря рассветная твоя. Заполним пробелы... Заполним пробелы житейских проблем Густой суетой исключений, И космос подарит печальной Земле Букеты забытых учений. В просторных покоях отчаянных тайн Тому, что бывает случайным Найдутся, конечно, пустые места - Отмечены горьким молчаньем. В земных же пределах по краю судеб Гуляет предопределенность, И что б ты ни делал, и ни был ты где б - К расчёту оправдана склонность. На флейте ветров заиграет восток. Наитие, словно синица, К тебе прилетит, и сомнений росток Склевав, в темноте растворится От мира вчера и до мира сейчас В пространстве пяти измерений, Мерцая, пути освещает свеча Замедленных мыслью мгновений. В кристалле времён отражаясь едва Померкшее давнее чудо Теперь не являет нам дар божества, Как будто взялось ниоткуда! На фору судьбы не надеемся, но В просторы семи измерений Тоской-нетерпеньем разбито окно, И дует сквозняк озарений. И тонкое кружево связей-причин Рассеяно им по минутам, И нет ни печалей теперь, ни кручин - Другому достались кому-то... Ольге О. Обещай быть доверчивой тьмой, Но пребудь ослепительным светом. Говори бесконечно: 'Ты - мой!', Устремись ко мне птицей рассвета. Побеждая тревожных секунд Обалдевшую дикую стаю, Позабудь навсегда про тоску, Книгу страсти неспешно листая. Приближая астральный кристалл Долгожданного терпкого счастья, Отдаваясь, скажи: 'Ты желал - Этой плоти? Покорности? Власти?.. Я отвечу: мечтал об одном, Чтоб меня ты - в себе - захотела, И чтоб видеть и ночью, и днём, Как твоё наслаждается тело. Мысли... Не обратится вода в вино, а солнце в темень. След поцелуя отцвёл давно - замерло время. На бархатистых ресницах звёзд тают столетья И упрощают любой вопрос до междометья.... В глянцевых снах неземных пространств мягкие тени Судеб ложатся тоской на страх - так на колени, Тихо мурлыча, покой храня, кошка ложится. Жизнь, это можно понять-принять, вовсе не птица... Стынет небесных загадок ртуть между созвездий, Бабочкой летней стремясь прильнуть к миру соцветий. Полнится тайной, едва дыша, звёздная млечность. И ни забыться, ни сделать шаг, и ни отвлечься - В дольних пределах не можем мы, волей рассудка Втиснуты в стены вербальной тьмы, горестно-жуткой. Тихой толпою немых теней - прошлого знаки Явью забытых осколков дней бродят во мраке, Где почему-то со всех сторон - тусклая память - Не забирает их в свой полон, но и оставить В тесных покоях земного сна - тоже боится. Жизнь (нелегко так порой познать) вовсе не птица. Мало пустот в бытии земном. Не развернуться. Что - пять стагнаций - мне всё равно! ...что революций... Кроме прохладной струи времён - нечем напиться Духу, принявшему явь за сон. Стёрты границы Между мирами, где я и ты - вечный двойник мой, Где перспективы судеб пусты, некою сигмой Обозначается то, чего слухом и зреньем Нам не постигнуть, и нет его - нет озаренья! Там, далеко, где не быть - нельзя, прошлое наше, Памяти скользкой тропой скользя, - сколько я нажил И потерял - мне покажет, но... после подсчёта Ясно, что плохо: не всем дано - по звездочёту! Приезжай! Лети ко мне в Москву, приветствуя удачу. Подарками судеб мы все обделены. Иначе - пустота, томление - иначе. Лови момент, пока мы оба влюблены. Я проведу тебя пустынными дворами, Минуя тех о ком, забыл уже давно. И тихо будет плыть над нашими мирами Блистающий декабрь, где быть с тобой дано. По тропам бытия блуждая терпеливо Толпою серых дней, мы выйдем на простор, В котором места нет событьям несчастливым, В котором ты и я - бездушию укор. Я знаю - ты поймёшь, я знаю - не осудишь Желание моё, представшее твоим, И ты придёшь ко мне, и ты моёю будешь, Неважно - год иль час - отведено двоим. Я просто прикоснусь прохладой серых улиц К тебе, к твоей душе, осознавая что С тобою вместе мы одной любви коснулись, Которой заменить не может даже сто! Ты слышишь! Приезжай. И всё у нас случится Всё будет как во снах, но только наяву. Минуя прошлых дней унылые границы, Лети ко мне в Москву. Лети ко мне в Москву... Я хочу прикасаться... Я хочу прикасаться полдневным лучом К очарованной тайнами коже, Обнажая тебя, обжигая плечо, Ожидая момента дороже... Неприкрыта ничем белоснежная плоть, Отражая сияние страсти, Наполняет душистою влагой, теплом Предвкушенье грядущего счастья. Надвигается душно предчувствий гроза, Будто молнии, искры волнений Между нами сверкают, слепит бирюза Подготовленных страстью мгновений. Померанцевым блеском мерцает огонь - Тела с телом - покорных слияний, Разжимается щедрого неба ладонь, Рассыпая плоды подаяний. Мы горим и цветём, мы с тобою теперь Неизбежное яркое пламя, И сплелись навсегда: ты во мне, я в тебе... А сгорим - так останется память. Облучи наготою Облучи наготою своею меня, Ничего не стыдясь, ничего не тая, Дикой похотью в бездну безумно маня, Где кончается дольний предел бытия. Где секунды текут, упиваясь грехом, Где кончается совесть и царствует власть, Где луна раскачалась на туче верхом, Где приятней не быть, а, скорее, пропасть. Облучи наготою своею меня. Пусть смеётся от зависти глупая ночь. Напои меня влагой, хмельнее огня, Чтобы не был я в силах порок превозмочь. Отдавая себя, напитай тишину Ослепительной болью, отчаянной тьмой, Оставаясь у грешного чувства в плену, Говори: 'Навсегда я твоя, милый мой! Я с тобою готова, готова на всё, Я забыла про прежний блистающий мир... Это было - мираж, так похожий на сон. Загорелся иными огнями эфир'. Распускаясь бутоном рассветной зари, Открывая себя, отдавая себя, Подари наготу, наготой одари, Дикой похотью властную волю губя. Наверное, так... Моя жизнь никому не нужна. И не греет померкшая память. Тишина надо мной. Тишина... Обращается в скорбную заметь. Никогда и нигде и ни в чём Не почувствую больше живого. Не согреться весенним лучом. Не оттаять сочувственным словом. Никого мне не надо теперь Да и сам никому я не нужен. Пусть ворвётся в открытую дверь Очумевшая зимняя стужа. Пусть напомнит она о тепле, Что когда-то меня согревало, О любви, о весне, о тебе И о том, что всё это пропало. А когда прекратится метель И снега заблистают рассветом, Упаду навсегда в их постель. И никто не узнает об этом. Во тьме потерь... Не доверяя свечению детства, во тьме потерь, И обходя предначертанность судеб тропой ошибок, Неторопливо, без горьких последствий, поверь - проверь, Что повторений, конечно, не будет, что мир не гибок. Что безысходность, по сути, являет последний шанс Не обратиться фигурой, творимой рукою ловкой, И по-другому всегда открывает простор пространств, Отображая беду обратимой, предельно лёгкой. Там, где кончается выбор, даются стена и цель. Там, где разрушены стены, сквозь щели сквозит свобода, А на свободе нелепо толкутся в тоске недель Выбор творящие мысли без цели, и нет исхода... Бродя тропою серых дней (К О. О.) Бродя тропою серых дней в плену пугливых ожиданий, Я заблудился, потеряв среди бессмысленных теней И то, что мучило меня, и что влекло в поток желаний, Но смог я путь найти, когда - лучом ты посветила мне. Над суетою бытия твои лиловые зарницы, Полны полночного огня, мне освещали синеву. Моя мечта под небеса к тебе стремилась белой птицей, И, не постигшая высот, звездою падала в траву. Хмельными чарами луны бокал души моей наполни. Пускай он вовсе не хрусталь, но напитай его огнём - Горящей магией любви, и заблистает летним полднем, И будет бликами слепить, чтоб не забыла ты о нём. Ты опрокинь его, испей! И время тихо закружится Пыльцою белых мотыльков, на веки опускаясь нам, И загорится тишина, и воспылают наши лица, А всё былое отдадим на растерзанье временам. Я буду помнить о тебе, когда рассыплет время знаки Невероятных перемен, и мы расстанемся во мгле Скорбей и прочей маеты, потом рассеемся во мраке. Но это после... а пока пребудем вместе на Земле. Вега Над полумраком бытия, струя блаженство неземное, Восходят звёздные миры, наполнив тайной пустоту. Вот так и ты в моей судьбе восходишь тихо надо мною, Подобно утренней звезде, даруя страсть и красоту. Но ты вечерняя, одна - среди подруг своих несметных Столь переменная звезда - в созвездье Лиры голубом, И ты ярчайшая из них, унылых, тусклых, неприметных, Способна молча говорить на языке любви любом. В морозной дымке ледяной скрывая пламя наслаждений, Сквозь ослепительную тьму, ты блики счастия несёшь. И в их свечении покой свои отбрасывает тени На беспокойную судьбу, познавшую навет и ложь. С тобою тихо говорю - а ты огнём испепеляешь. Но слово громкое скажу - и ты отчаянно грустишь. Тебя на небе отыщу, подумаю, она моя лишь. И закричу: лети ко мне! Ты, правда, прилетишь?.. Никогда не забудь... Да, я помню, как ты мне однажды сказала: Я навеки твоя! Я навеки твоя!.. Под цветным хрусталём в ослепительной зале Мы с тобою стоим, чародейство творя. А потом, заплетая венком наши души, Устремляемся в некий изменчивый мир, Чтобы злобное бремя пространства разрушить, И попасть на доселе неведомый пир. Золотистым вином проливается время. Испиваем его, забывая про всё И грядущего нет, и прошедшее дремлет. Настоящее тоже похоже на сон. То - сжимаемся в самую яркую точку, То - становимся тенью забытых веков. И, срывая с запретных вещей оболочку, Обращаемся стаей цветных мотыльков. К нам из окон врывается трепетный ветер Остужая порыв, и мы снова с тобой Появляемся порознь на проклятом свете, Чтобы после вернуться в предел голубой. На полотне уснувших грёз... На полотне уснувших грёз Иглой цветных очарований Ты вышивала жемчуг звёзд, Вдыхая в них огонь желаний. И, пробуждаясь ото сна, Мерцая лунною истомой, Тебя окутала весна Мечтой, как дымка, невесомой. Но не бывает той весны, Что, отцветая, не ушла бы, А вздох осенней тишины, Не вдохновляет - слишком слабый... Ты устремилась за весной По краю солнечного счастья, Попав в слепящий новизной Мирок, где нет любви и страсти. Опять иглою красоты На полотне своих фантазий Всё вышиваешь ты цветы Пленительных многообразий. И, наполняясь теплотой, Узор отчаянно искрится, И изумрудно-золотой Туман очей твоих лучится. На небесах... Строкой счастливой и живой святую душу оперив И отперев ключом мечты врата в простор, где дремлет время, Ты прилетела в край чудес, и, подсмотрев секреты рифм, На светлом краешке луны пропела мне стихотворенье. Твои ресницы щекотал эпох забытых тихий свет, И улыбалась тишина, мигая звёздными лучами. Сам лунный бог, поняв, что ты не стихотворец, а поэт, Поставил свечи пред тобой, молился лунными ночами. Там, на луне, бывает ночь, какой не видела Земля, С круженьем белых огоньков, зажжённых в будущем желаний, И ты, стихи свои пропев, по небесам пошла гулять. И было видно мне с Земли твоё мерцающее пламя. В альбом к О. Тихонько звёздами звеня, качаясь на луне Подняв из тьмы астральных грёз волну земных знамений, Воруя истины из снов, ты счастлива вполне И нет творениям твоим покоя и забвений. Ты каблучками светлых чувств по сумраку дорог Земной судьбы своей идёшь, вонзая в беды шпильки, И уползает злой змеёй в болота чёрный рок, Пугаясь острых каблучков и страсти нежно-пылкой. Астральное В небе рисуя зигзаги удачи И пролетая над тёмною бездной Слышишь, как в ней начинают судачить Страсти земные о страсти небесной? Ты поднимаешься выше и выше Где не делимы событья на части, Где озарений узорами вышит Горний предел, позабывший несчастья. В нём полыхают цветные зарниц Всеми оттенками сказочных истин, Тихим свеченьем ложась на ресницы В сон погружаемых временем мистик Звёздное пламя раздув, улетает В небытие одинокая вечность И обращаются миги летами, Взяв на прицел пустоты бесконечность. И ничего никогда не случится. - Прошлого нет и грядущего тоже, А настоящее - тонкая спица - Вышить причинный рисунок не может. Там сопрягаешь удачу со счастьем, Переплетая лучистые нити Чистых мечтаний с волокнами страсти, Синей звездою мерцая в зените. Я напишу... Ты всё поймёшь, когда влюблённый луч Обрубит тени прошлой шумной жизни В твоей стране, где сумрак не колюч, И где стихи забыли об отчизне. Я напишу про поле в васильках, Про русские закаты и рассветы, О том, что в ожиданье мотылька Кончается бессмысленное лето... Я напишу - и ты, прочтя письмо, Задумаешься, глядя в заоконье, О связанных одной тугой тесьмой Двух несвободах, тягостном законе, Который поднимает в небеса Лишь тех, кто высоты всегда боится, О том, как невозможно описать Тоскою искалеченные лица. О том, что где-то Родина твоя, В твоих стихах забытая, рыдает... Приди ко мне из псевдобытия, Далёкая! Любимая! Родная! Я в сказке солнечных лесов... Я в сказке солнечных лесов Терял сияющие блики Земных печальных голосов И звуки музыки великой. Я в сказке сумрачных ночей Искал лучистые мгновенья Ночных загадочных речей И вздох небес для вдохновенья. И, опираясь на рассвет Своею детскою мечтою, Я забывал про слово 'нет', И лишь тогда я был собою. Но не забуду никогда От жизни, от любви лекарства - Простого звука слова 'да', Его холодного коварства! Без тебя Творило бытие событий серых строчки Пером унылых дней на листике тоски. Я помню: был апрель, порвались оболочки Терпенья ждать тебя, стянувшие виски Тугою пустотой, пульсирующей болью... И шла моя весна, босая, по стеклу, Поссорившись опять (в который раз!) с любовью, Реальность погрузив в томительную мглу. Отсутствие твоё, мерцавшее печалью, Молчанием легло на плечи тишины, И в гавани мечты к судьбе моей причалил Корабль, который вёз спокойствие и сны. Сундук обычных дел закрывши на замочек Бездействия, забыв, что мир и зол, и крив, - Из трюма корабля забрал бутылки, бочки, Усталостью своей мгновенно их открыв. И пил я их, когда роняло небо слёзы И сон заполонил простор моей души. Игла небытия вшивала нить угрозы В цветные ткани снов, где видел миражи. Но выхода из сфер, где расцветали ночи Огнями всех цветов, не испугался я, И - как хотел - менял оттенки одиночеств, Познав закон миров иного бытия. На сквозняках запретных чувств Лови полночных мотыльков В сачок луны, не забывая Что где-то очень далеко Ещё горит звезда живая. Ещё поёт лучами даль Где обратима бесконечность И на губах горчит миндаль Простого слова 'человечность'. На сквозняках запретных чувств Легко - ты знаешь - простудиться, И я одной тобой лечусь, Глотая пламя, как водицу. И в небеса твои иду, За облака держась неловко, И - то срываюсь, на беду, То - обретаю вновь сноровку... Пускай летучи декабри, И под крылом уносят время, - На снежных птиц ты не смотри, Лети по лучику мгновенья! Крылами тьмы взмахнула полночь... Крылами тьмы взмахнула полночь, И звёздный свет - печаль небес - Своими чарами наполнил Подлунный, сладко спящий лес. Меж ним и звёздами кружилась Воспоминаньем о тебе Творцом дарованная милость Моей безвыходной судьбе. Срезая грани расстояний, Нас разделявших, лунный луч Осколком долгих ожиданий Вцепился, яростен, колюч В сырую темень зимней чащи, Где каменела тишина, А в небе отзвуком лучащим Блестела полная луна. И на снегу забытой сказкой О двух расставшихся сердцах Сияли блики, и бесстрастно Огнями лёд мечты мерцал. И мысли с чувствами сплетались В единый образный клубок... Пусть то, что есть - такая малость Но омут прошлого - глубок! Останься моею... (романс) В зеркальности дней отразив небеса Миров, где встречается дальнее с близким, На гранях времён я тоской написал: Ты правдой была? Будь великой из истин! Печалью раскачивая полюса Планеты, где сны обращаются явью, В тетради судеб я мечтой написал: Есть правила, будь исключеньем из правил! Победы и беды считая до ста, Разлука, подобная скользкому змею, Меня обвила, но горчат на устах Два слова, два слова: Останься моею! Кружева Раскалённые белыми днями томлений, Проливаемся в бездну блистающей лавой, И поют небеса голосами весенней Перламутровой рощи в листвяной оправе, Посылая лучистый поток наслаждений. Изумрудным лучом ослепляющей страсти Зажигается сладкой истомою тело, Белизною мерцающей манит и дразнит, Поднимая в надзвёздные чудо-пределы И дарует цветущий безумием праздник. В зазеркалье страстей отражается грёзой Ожиданье мгновений восторга и счастья, Обжигая пурпурно пылающей розой И дробя мои мысли и чувства на части, И становится мир нескончаемо розов... Серпантинами звёзд рассыпается время Напряжённой борьбы за слиянье сияний На короткие миги, и рушится бремя Золотистых тенёт дорогих ожиданий, И врывается молния в зыбкую темень... И слагаются тени, сплетаются тени В поредевшем тумане запретных желаний, Где блуждают уставшие за ночь виденья И свечи догорает поблекшее пламя, Поглощая восторгов ночные мгновенья. И, как магний, бледны чьи-то лица и лики. И за окнами город - лукавый шарманщик - Нам играет мелодию ночи, отлитой Из любви и судьбы. ...А мечты одуванчик Напоследок бросает пушистые блики. Себя не узнавая в отраженьях... Себя не узнавая в отраженьях Кривых зеркал придуманных миров, Восходим к мигам счастья по ступеням Ошибок, отторжений, катастроф. И стрелка показателя удачи Стремится дальше, дальше от нуля, Отсчётом бесконечность обозначив Тому лишь, кем покинута Земля. А сроки на межзвёздные полёты Отмерены короткие для нас, И опытного нет нигде пилота, И мы в плену нелепого 'сейчас'. Тугой петлёй бессмысленных событий Затянута способность бытия Бесчисленное множество открытий Дарить душе, ни тайны не тая. Цепочки беспричинных превращений Абстрактных и бесформенных идей В нелепые теории, в их тени Опутали сознание людей. И в сотый раз, бесспорно, повторится Ошибками развенчанный процесс Познанья, накопления традиций, К которым не утрачен интерес. И бликами невнятных откровений Слепить нас будет истина, пока В мелькающем случайностью мгновенье Не сможем мы почувствовать века! Над тайнами встреч... Над тайнами встреч с позабытым собой Восходит цветущая памятью тьма И тихо трубит в поднебесный гобой, Взобравшись на мачту мороза, зима, Озвучив покой голубой… О лезвие холода точит ножи Седая, во снах отражённая, грусть. Но мир мой пред нею давно не дрожит, Повадки её разучив наизусть По книге с названием жизнь. В полотна времён зашивая простор, Усталая мысль каменеет, она Легко погружается в некий раствор Облатки истомы в кипении сна И гаснет сознанья костёр. И близкое с дальним, сливаясь в одно В зрачке ледяном остроглазой луны, В иные миры открывают окно, Где время, пространство не разделены Законов высокой стеной. Где точным лекалом провидческих дней Очерчена горних высот кривизна. Бессмертие птицей кружится над ней, И бабочкой бьётся идей новизна. Забытых, но верных идей!.. Восходя к декабрю От пасмурных дней восходя к декабрю Мой мир обживает цветные чертоги, Жасминовой дымкой окутав зарю, Былое упрятав в небесные тоги. Обитель моя и пуста, и чиста И сотнями радуг под нею смеётся Вобравшая мудрость веков высота, Зарницей мигая закатному солнцу... Ты шепчешь мне что-то, ты молишь: 'скажи, Узнаю тебя ли в сиянии истин, Где в прятки играют с мечтой миражи, Где воздухом тайны пропитаны мысли?' Молчи!.. и певучих лучей не спугни Бездонной, как пропасть, словесною тьмою... Пылают над вечной печалью огни, Чтоб розы в снегу расцветали зимою. Пускай рассыпает обид лепестки (Романс) Пускай рассыпает обид лепестки Увядшее счастье на лёд расставаний, Я знаю - разлуке слепой вопреки - Что нет для сердец никаких расстояний! Пускай погибает в крылах мотылька, Мерцая пыльцой золотистой, надежда - Я верю, что встреча не так далека, Что время нам станет вином, как и прежде! Теперь только в небе удача живёт, И радость погасла алтарною свечкой Но знаю, я знаю, что нет ничего - Что было бы вечно, что было бы вечно... Ты слышишь... Ты слышишь, как память прощает себе Возможность обратного хода времён, Когда утомлённый в усердной мольбе К безумью рассудок собой полонён. Ты видишь: разлука, мечтою пьяна, Блуждает раскаяньем грустных сердец По тропам, которыми бродит весна, Надев из лучистых событий венец. Ты чувствуешь, время тебя предаёт, И ты каменеешь в трясине секунд, Забыв бесконечный, беспечный полёт В какой-то всю жизнь ожидаемый пункт!.. На лютне луны отыграв, небеса Пролили звезды золотую печаль На утренних влажных лесов голоса. Ты веришь - прошедшего стало не жаль! Гуляет лучами рассветный восток По кладбищу утром уснувших теней... Гляди же: любви расцветает цветок На поле поющих о будущем дней Гляди же, гляди, наполняется высь Ответом на твой постоянный вопрос: Зачем обретает бессилие мысль, Когда обжигается пламенем слёз? Полна хрустальная слеза Полна хрустальная слеза Хмельного счастьем вдохновенья Привычкой жить на небесах, Качая звёздные мгновенья. На бирюзовой высоте, Цветы по небу собирая, К земной стремишься ты мечте Лучом из облачного края. Приди ко мне походкой снов По граням острого бессмертья Под немигающей луной В январской снежной круговерти. Во снах... Найдя в лукошке дней лучистых Ключи к ларцу и снов, и грёз, Забыв магические числа, Ты обратилась блеском звёзд. Во снах своих повелевала Стихиям ветра и огня Устроить в небе карнавалы Во славу гаснущего дня. Во славу царствующей ночи, Летящей лунною стрелой В миры молчащих одиночеств, В сердцах застывших серой мглой. Ты расплавляла чувством время, Окаменевшее от зла, И запоздалые прозренья Ко мне в ладонях принесла. Звеня лучистыми речами, Подняв волнение времён, Тебя созвездия встречали, И до Земли струился звон. Когда и звёзды замолчали, Росой разбитые в траве, Земные вечные печали В твоём притихли рукаве. На лёгком облаке удачи, Смела, воздушна и стройна Лучом улыбку обозначив, Ко мне спустилась ты из сна. Неуловимое бессмертье Небрежно в косы заплела, И в ручейковой круговерти Лесной фиалкой расцвела. Когда улетают в рассвет январи... Когда улетают в рассвет январи, Просторы воруют из душ нетерпенье И счастье с печалью мечтой говорит, И слышится марта лазурное пенье. Когда улетает в бесснежие март, То бликами тайн усмехаются страсти И солнце, взломав темноты закрома, Обетом лучистого времени дразнит. Когда улетает в бессмертие жизнь, Сердца покидают пределы страданий Листок бытия беспокойно дрожит От вечно пугливых ветров ожиданий Тебе ли не верить ветров голосам Которые молят приюта в грядущем У времени тем, кто не спели осанн Владыкам, по следу фортуны ведущим? С тобою нам в будущем место, пока В былом не припомнят, что были мы, были Налей же мне вечности полный бокал. - Я выпью за то, что мы в прошлом любили, За серые тени сомнений и снов За годы, сгоревшие в памяти нашей, За крепкий фундамент каких-то основ, За то, что в потерях я многое нажил. Налей же мне вечности полный бокал И, лунные дольки в него опуская, Пойми, сколько лет я напрасно искал Тебя в областях позабытого рая! Почему сегодня столько золота... Почему сегодня столько золота Опустилось на печаль мою И в стране стремительного холода Ангелы озябшие поют? Выйду, и мерцающие сумерки Наполняет память о тебе, Словно все другие мысли умерли, И никто не властвовал в судьбе. Что же ты, моя зеленоглазая, Отыскала в призрачной дали? Может, путь усыпан твой алмазами Вдалеке от суетной земли? Если нет, зачем томиться свечкою, А не ярким пламенем гореть! Мы же все в плену у дикой вечности, Да и в миге счастливы на треть... Если нет, скажи 'прощай' - забвению, И лети в объятия мои. Пусть наш мир, покорный вдохновению, Будет праздником для нас двоих. Разве ты не слышишь голос нежности, Разлитой на пару тысяч вёрст? Не пугайся чувственной небрежности И не говори, что мир не прост. И пускай сверкают страсти лезвия Перед нами, пусть кромсают нас, Чтобы боль горячая, нетрезвая Обжигала много сотен раз! Чтобы ты в истоме сладко-ласковой, Источая влажное тепло, Улыбалась огоньками-глазками, А тепло дрожало и текло. Я коснусь твоей душистой прелести, Окуну в пульсирующий зной. Насладись янтарной женской зрелостью, Словно почка раннею весной! Я дам объясненье грядущему дню Я дам объясненье грядущему дню Разрывностью линий былого. В копилке времён тишиной сохраню Тщету объясненья такого. На плечи беспечных загадок о том Что кровью пульсирует в венах Событий, Наброшен прозрений хитон Пошитый из ткани мгновений. Усилие мысли - и порвана ткань, И ветром космических буден Обветрена кожа, белее листка Бумаги, где вписана будет Рукой наводнившей миры пустоты История некой вселенной, Где правила быть не собой так просты, Что быть лишь собою - бесценно! В ковше иномерных просторов, без нас, Густеет бесцветное время И в меру длины обращается час, Смущая вселенскую темень. И там, где порой сгущены времена До плотного дыма проклятий, Роняет бессмертье свои семена В сырой чернозём благодати. Оттенки Ловец хрустальных состояний, Не кратных тридцати семи, Поймай пятнадцать расставаний, А на шестнадцатом - пойми, Что обретенья и потери Взаимно отображены - То многоцветностью истерик, То белым тоном тишины. Когда в пыли истёртой ночи К нам страх врывается, как тать, То все оттенки одиночеств По пальцам не пересчитать, И опрокинутое завтра В ещё глубокое вчера Чернильной каплею азарта Стекает с кончика пера. (с) Борычев Алексей Леонтьевич