Муза

Страшный живой мертвец не ловит людей, сторонится взглядов и вежливых слов, достаёт огромную плеть и стегает мою спину – заревом красным полыхает небесный свод; Кровью закат обрамляет небо, Бог подарил облакам слёзный конъюнктивит - от дождя и метели спасает вера, любовь и надежда - от них мой мертвец зубоскалится и рычит; Станет устало разглядывать месиво тела, по привычке рутинно мыть плеть и жертвенный стол, я лежу на полу, только кисти остались целы - мой палач ухмыляется и готовится в новый бой, Теперь уповаю на руки – в них вся моя сила, ими дышу и целую стихами твои имена, но без спины и стержня не протяну как раньше, не проживу и сгину, я упаду в канавы и заползу в буреломы жертвы: Там возбуждённый труп будет трогать мои рукава, и тянуть из меня по слогу гимн о любви и жизни, рвоту вкусных эпитетов подавя, я начну танцевать на костях из своего хребта и заодно отпирую тризну, Бог закричит, что всё не по плану, давай по новой, мы с мертвецом виновато потупим головы и достанем кнут, нам придётся бросать игрушки, бросать свободу писать матюги на кладбище - на похороненных не плюют; Как полоумный полубольной Герострат подожгла доверие и обманула историю, оставшись в устах полупьяных питерских хипстеров в интеллигентной маске, я читала им про Бога и холодный Борей, они - про свой эскапизм и приятеля Борю, а мертвец плюется на кисти и ждёт за спиной с новым сценарием казни.