Название2

Мои волосы выцвели, а слова покрылись мозолями: Ежедневно понОсить рыцарей и войну, Еженочно дрочить на икону Господа и всемогущего Вову, Из затверделых букв на ноги, живот и голову Льётся хмельное рифмованное сусло. Тогда как народный артист на российской сцене, стану петь под фанеру одну песню пятнадцать лет; Как на Финляндском картавил Ленин, буду сказки рассказывать морякам про исходящий от трона свет; В этой стране, как на диком острове, есть спасение только спятившим, видящим миражи свободы, И даже если сказали - постное, то на деле - гниющая туша Пятницы с загустевшей кровью. Пока Беглым шагом дойдешь до Смольного, тысячу раз пнёшь стыдливые ноги бомжа, Во имя второго отца и приёмного сына я не дала голос "за"; На фоне абстрактного граффити с хуем в городе высится новый собор, Забитый уборщик улицы отвечает дулей, когда подхожу стрелять "Беломор"; Унылые русские женщины возрастом "за" в "Чижике" едут домой к плите и орущим детям, и пока Хейердалы тусуют в горах и покоряют Южный и Тихий - на Восстания клянчит мелочи заслуженный и заёбанный государством учитель; мои рифмы как скидки в Пятёрочке – не постоянны и с мелким шрифтом «только для держателей карт» и желательно счёта с ячейкой в банке с огромной сетью, Чтобы потом как Полярный наебать малолеток сказкой, только сказкой о Таракане с усом и резиновой плетью. Сказкой, где главный герой торчит по субботам в Купчино, А в понедельник едет к начальнице в офис, фанатке Гурченко, Сказкой, где клубок из волшебных нитей притащит на ближний вокзал, Чтобы герой посмотрел на всю необъятную и сказал, Произнёс вслух и заорал, что нужна перемена, как в школьные дни, И что это не песни Цоя и отравленный чаем его вдохновил, Герой просто заметил других персонажей вокруг общей дыбы, Все с недовольно-презрительным русским лицом натирают собственным потом полы В королевской псарне, кормят щенков своим сыном и дочерью, Потом эту кровь завещают внукам, но поссут в неё в первую очередь, Чтобы цвет получился ярче, а история вышла великой, И потом клеить в честь этого мерч на задние стекла гелика. А дома под тихие звуки насилия брат учит уроки и мечтает стать космонавтом, А я бы хотела стать дилером счастья на этом острове, носить дофамин в плаще мешковатом: Появляется дежавю охоты - только здесь, чтобы чувствовать безопасность, недостаточно убивать зверей; у костра засыпая, вижу сказочный сон с тридевятым царством, где я двадцать лет живу при одном царе.