В трёх эпизодах до Нового года

1. Чуть тронулся состав. Пошли вагоны наматывать чечетку перегонов. Три красных фары в переходняке ушли в вираж. В платформенном ларьке грудастая кемарит продавщица, как дирижабль, опущенный в ангар решётчатый. Круги замёрзшей пиццы спят на витрине – очень щедрый дар вокзального буфета ресторана, пятнистого от штукатурки драной. Он сам закрыт на санитарный час. В ампирный стиль вокзал провинциальный в печали весь совсем не специально, с последней электричкой разлучась. 2. Троллейбуса пустая остановка изогнута, как снежная подковка. Вдоль крыш мерцают светлячки огней. И мрак внизу роится от теней. Недолго ждать пришлось, что очень кстати, как подошёл рогатый исполин. Шипя открыл три створчатые пасти, легко сглотнул, и музыкою шин продолжил бег в свою ночную смену. Он любит, как артист, свою арену столбов сети контактной вдоль снегов. Романтика в нём дышит в каждой ноте реклам-бортов. На бреющем полёте скользит с искрой по стали проводов. 3. Последний день декабрьский на исходе. Поговорим о жизни, о погоде. О том, о сём. Теперь куда спешить? Осталось ждать, надеяться и жить. Поймёт ли кто, как снег отвесно падал на гололёд бугрящихся дорог? Как замерла строителей бригада на этаже и вышла на порог? Смотрели вверх и в даль огней куда-то, где города роились автострады. Казалось бы, ну что им из того? А это был чистейший снег столетий. А это был день от творенья третий. А это был шанс видеть волшебство. 31.12.1999 / 31.12.2016