Старик

У вырванных снарядами берёз Сидит старик, а с ним собака рядом. И оба молча смотрят на погост Каким-то дымным, невесёлым взглядом. Ползёт туман. Накрапывает дождь. Над мёртвым полем вороньё кружится… — Что, дедушка, наверно, смерти ждёшь? Наверно, трудно с немцами ужиться? Старик помедлил. Правою рукой Сорвал с куста листочек пожелтелый. — В мои года не грех и на покой, Да, вишь, без нас у смерти много дела. Куда ни глянь — лютует немчура, Конца не видно муке безысходной. И у меня вот от всего двора Остался я да этот пёс голодный. И можно ль нам такую боль стерпеть, Когда злодей всю душу вынимает?.. В мои года не штука помереть, Да нет, нельзя — земля не принимает. Она — я слышу — властно шепчет мне: «Ты на погосте не найдёшь покоя, Пока в привольной нашей стороне Хозяйничает племя нелюдское. Они тебе сгубили всю семью, Твой дом родной со смехом поджигали; Умрёшь — могилу тихую твою Железными затопчут сапогами…» И я живу. Своим путём бреду, Запоминаю — что и где творится, Злодействам ихним полный счёт веду, — Он в час расплаты может пригодиться. Пускай мне тяжко. Это ничего. Я смерть не позову, не потревожу, Пока врага, хотя бы одного, Вот этою рукой не уничтожу.