На чужой и холодный зал

На чужой и холодный зал Сердце больше не ропщет, Не ищу ни наград, ни похвал, Ни признаний всеобщих. Пусть даже сто лет спустя Будут все равнодушны, И страницы мои, шелестя, Опадут в библиотеке душной. Я хочу, чтобы вместо венков, Ученых критиков гула, Чья-нибудь грудь от моих стихов, Как от ветра в поле, вздохнула. Чтобы кто-нибудь, задыхаясь, без сил, Сжимая маленький томик, — — Боже мой. Как он любил! — Вскричал в смертельной истоме.