Первый свидетель

Слепым родился я на свет И так живу уж сорок лет, Лишь понаслышке, смутно зная, Что есть и зорька золотая, Барашки белые в реке, Румянец свежий на щеке. И как бы ни твердили внятно, А пестрота мне непонятна Природы: для меня она В глубокий мрак погружена. Я рос и вырос сиротою И по домам хожу с сумою. Кто даст — Господь того спаси, А нет — пустой суму неси. Конечно, есть между слепыми — Живут ремеслами какими, Меня же смолоду влекло На ветер, дождик, снег, тепло! Что близких нет, так мне не жалко, Верней родни слепому — палка: Она и брат, она и друг, Пока не выпадет из рук. Вот так-то, палкою водимый, Я брел равниною родимой… Вдруг палкой ткнул — нельзя идти, Лежит преграда на пути. Остановился. Шум далеко, Собака лает одиноко. Провел рукою — предо мной Лежит мужчина молодой… Потрогал — он не шевелится, А сердце бьется, ровно птица. — Послушай, встань! Напился, брат? Пора домой идти назад. Замерзнешь на снегу… — Очнулся, Вскочил и сам ко мне нагнулся, — Кто здесь? Ты видел? Боже мой, Собака гонится за мной! — Я слеп и ничего не вижу, А и видал бы — не обижу. — Тебе не страшно? — Нет, чего? — Я, может быть… убил кого! — Все может быть. Не нам, убогим, Пристало быть к другому строгим. Я — просто бедный человек. — Умолк. Рука сгребает снег, А снег ледок осевший кроет, Да столб от телеграфа воет, Да поезд по мосту стучит, Да ночь снеговая молчит… — Ощупай мне лицо рукою! Скажи, кто здесь перед тобою? Глубоко врезалась печать? Черты уж начали кричать? — Ты — молодой и добрый малый, В нужде и горе не бывалый. Есть у тебя друзья и дом, Ты с лаской нежною знаком. В труде рука не загрубела, Еще приятно, гладко тело… Ты говоришь, что ты убил, — Но грех до кожи не доплыл: Она по-прежнему чиста, Она по-прежнему свята, По-прежнему ее коснуться — Для жизни и любви проснуться. — Он весь дрожит и руку жмет, На снег умятый слезы льет. — Есть люди, для которых Вилли Его грехи не изменили! Он денег дал, простился, встал… С тех пор его я не встречал.