Бывало, дней моих живой родник

Бывало, дней моих живой родник Мне часто приходилось покидать, И бог любви не видел большей муки И на земле, и среди волн привык Я сердце безутешное питать Надеждою и памятью в разлуке Бросаю меч и поднимаю руки Перед лицом Судьбы увы, она В минуту погубила упованья, Одни воспоминанья Душе оставя, и душа должна Жить только ими, вечно голодна Как скороход без пищи, без питья Влачится, спотыкаясь на ходу, Через холмы, равниною, чащобой, Не так ли с той поры, как жизнь моя Утратила волшебную еду, В которую впилась – не дай, попробуй! Та, что при слове «жизнь» пылает злобой, Я не могу бессилье превозмочь? И рад бы смерти, и боюсь, что рано. Как пелена тумана Бежит от ветра яростного прочь, Бегу из мира в гробовую ночь. Амур свидетель: вряд ли дорожить Я стал бы жизнью, если бы не та, Кого мы оба светом величали. Но срок пришел ее душе ожить На небе, и с тех пор мечта моя Спешить за ней, чтоб нас не разлучали Случайности. Однако плен печали Мне предстоял – ведь я не разгадал Другой совет Амура в милом взоре. О горе мне! О горе! Бывало, мир несчастным покидал, Кто умереть счастливым опоздал. В глазах, что были сердцу моему Обителью, пока ревнивый Рок Его оттуда злобно не изринул, Амур с прискорбьем начертал, чему Желаньем долгим я себя обрек, Какой в прощальный день я жребий вынул. О, если бы я этот мир покинул, Покуда жизнь моя жива была! Но Смерть пришла – и ей закрыла вежды. О тщетные надежды! Земля мое сокровище взяла. Я жив, но жизнь без милой немила. Плохую службу мне не сослужи, Мой бедный разум, не оставь меня В минуту рокового помраченья, Прочел бы я во взоре госпожи: «Ты на пороге горестного дня, Отрады – в прошлом, впереди – мученья» И был бы рад земного облаченья Лишиться первым и, освобожден От ненавистной тесноты телесной, В обители небесной Увидел бы, что пуст Мадонны трон. Но нет, – уйду, годами убелен. Канцона, воем влюбленным г-евори «Ты счастлив? Так умри, Пока тебе твой путь подлунный дорог, И не ищи весомых отговорок»