Мои желанья

Что за вопросы такие? Открыть тебе мысли и чувства!.. Мысли мои незаконны, желания странны и дики, А в разговорах пустых только без толку жизнь выдыхаешь. Право, пора дорожить и собой и своим убежденьем,— Ум прошутить, оборвать, перемять свои чувства нетрудно. Мало ли, как я мечтаю, и многого в жизни хочу я!.. Прежде всего мне для счастья сыскать себе женщину надо. Женщина вся в нежном сердце и в мягкости линий, Женщина вся в чистоте, в непорочности чувства; Мне не философа, мне не красавицу нужно; мне нужны Ясные очи, коса до колен и подчас поцелуи. С этакой женщиной труд будет легче и радость полнее. Я бы хотел отыскать себе близких по цели и сердцу, Честных людей, прозревающих жизнь светлым оком рассудка. С ними сходясь, в откровенных беседах часы коротая, Мог бы я силы свои упражнять, проверять свои мысли. Словом живым заменил бы я мертвые речи печати; Голос из книги — не то, что живой, вызывающий голос. Я бы хотел, взявши в руки свой посох, спокойно пуститься Тем же путем, по которому шло человечество в жизни. С Желтой реки до священных лесов светлоструйного Ганга, С жарких пустынь, где в конических надписях камни пестреют, Шел бы я рядом развалин столиц азиатских народов; Снес свой поклон пирамидам и гордо-задумчивым сфинксам. В рощах Эллады, на мраморных плитах колонн Парфенона Мог бы я сесть отдохнуть, подошедши к Эгейскому морю, Прежде чем следовать берегом моря за ходом народов, Прежде чем сжиться с историей Рима и с жизнью Европы. Я бы хотел, обратившись на время в печатную книгу, В книгу хорошую, полную силы и смысла живого, Слиться с народом; себя позабыв, утонуть в нем, стереться, Слушать удары тяжелого пульса общественной жизни, Видеть во всей наготе убеждения каст и сословий; Выведать нужды одних, утешать их во время движенья, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Стать на виду у других . . . . . . . . . . . . . . . . . Я бы хотел, проходя по широкой, бушующей жизни, Сердцем ответить на всё, пережить всё, что можно, на свете, Всем насладиться душою, и злом и добром человека, Светлым твореньем искусства, и даже самим преступленьем, Ежели только оно не противно той истине светлой, Смыслу которой законы и люди так часто враждебны. Я бы хотел, умирая, весь скарб своих сил и познаний, Весь передать существу молодому, богатому жизнью; Пусть бы он начал с того, чем я кончил свой труд и печали, Пусть бы и он и преемник его умирали для внуков С чистою совестью, светлою мыслью и полным сознаньем. Я бы хотел после смерти, свободен, бесстрастен и вечен, Сделаться зрителем будущих лиц и грядущих событий; Чувствовать — мыслью, недвижно дремать в созерцаньи глубоком, Но не ворочаться к жизни, к ее мелочной обстановке Из уваженья к себе и к ошибкам прошедшего века!